Сегодня мы хотим познакомить вас поближе с психологом отделения хирургической онкологии РДКБ Мариной Статниковой. Мы регулярно рассказываем об итогах работы Марины и количестве проведённых консультаций. В интервью она поделилась с нами, с какими трудностями столкнулась, работая в больнице, как их преодолевает и что в работе психолога отделения ей нравится больше всего.

Как давно вы работаете психологом в РДКБ?

В РДКБ в отделении хирургической онкологии я работаю психологом уже четвёртый год, с апреля 2018 года.

А где работали до этого?

Я работала в детском реабилитационно-образовательном центре, некоторое время работала во взрослой клинике.

То есть это всегда была больничная тематика?

Тематика была скорее амбулаторная, хотя и больничная тоже. Это была почти всё время работа с людьми, у которых есть соматические болезни, или с родителями детей с особенностями здоровья. В основном, я работала с семьями, потому что я семейный психолог.

Что вам больше всего нравится в вашей работе в РДКБ?

Дети. С ними всегда интересно!

С какими вопросами к вам чаще всего обращаются?

Если честно, я хотела бы, чтобы обращались чаще. Люди, когда попадают в отделение, они не всегда открыты. Они переживают травму, кризис, стресс. И не всегда им хочется делиться этим с посторонними людьми.

Чаще всего обращаются по поводу переживаний: тревоги перед операцией, говорить или не говорить ребёнку, что он болеет.

И как вы считаете, нужно говорить или нет?

Это очень индивидуально. Вообще есть такая тенденция, что лучше говорить, даже маленьким. Что именно говорить зависит от возраста ребёнка, его уровня развития и нынешнего состояния. Если ребёнок ослаблен, то это только дополнительный стресс для него. Но говорить надо, потому что уже даже дошкольники сидят в интернете, у них могут быть какие-то свои фантазии на этот счёт.

С детьми надо разговаривать. Родители пытаются их щадить, закрываются, чтобы не травмировать, но на самом деле они часто не знают, что происходит внутри ребёнка, какие у него переживания.

Что вы делаете, когда видите, что какому-то человеку точно нужна ваша помощь, но он от вас закрывается?

Это бывает часто. Во-первых, может быть, мне кажется. Люди бывают разные, бывают открытые – им надо поделиться, тогда становится легче. А есть такие, которые переживают всё внутри себя. Плюс здесь в том, что я могу видеть ситуацию в динамике, так как я всё равно внутри отделения. Мне, конечно, очень хочется помочь, но некоторые люди просто хотят побыть одни.

Где вы работаете? Приходите в палату или где-то у себя?

У меня нет кабинета отдельного, поэтому мы работаем, где придётся. Во-первых, я всегда спрашиваю, где удобнее – кто-то хочет уединиться и закрыться, а кто-то спокойно разделяет переживания со своими соседями по палате. Поэтому мы можем выйти в зал, под пальмой сесть, можем в палате, в коридоре, в игровой.

Что в вашей работе вам кажется самым сложным?

Трудно какие-то техники и методики адаптировать к ситуации, и это не всегда очень продуктивно. Трудно то, что не получается заниматься длительной работой. Детей могут в любой момент выписать, поэтому я стараюсь каждую встречу заканчивать на позитивной ноте.

Иногда бывает ощущение, что ты пришёл и сегодня вроде как не нужен, а в следующий раз приходишь, и к тебе подходит один, второй, третий. И тебе откликаются люди.

Как вы проводите свободное время?

Я люблю бродить по музеям, слушать музыку, ищу интересные статьи в фейсбуке. Сейчас с возрастом меня всё чаще тянет на всё такое старое. Слушаю аудиокниги, в основном классические, не современные, слушаю всякие лекции профессиональные.

Что помогает вам восстановить силы?

У меня есть абонемент в филармонию, я слушаю очень много классической музыки. Слушаю её в консерватории, в зале им. Чайковского, у меня рядом есть хороший зал им. Рахманинова. Я купила себе хорошие наушники и слушаю в них в свободное время. Так что классическая музыка и ещё немножко джаза.